По уровню развития технологий искусственного интеллекта (ИИ) Китай стоит сегодня на втором месте после США, а через десять лет намерен стать безусловным мировым лидером в этой области. В КНР принята стратегическая государственная программа развития сферы ИИ до 2030 года. Выполнение ее обеспечено масштабным государственным финансированием, а также средствами частных технологических компаний, тесно связанных с китайским государством.
С точки зрения Пекина, технологии ИИ в ближайшее десятилетие будут главным драйвером развития национальной экономики и создадут для Китая уникальные преимущества при покорении новых рынков в глобальном разделении труда. Кроме того, развитие технологий ИИ считается важной внутриполитической задачей. На них основана создаваемая в Китае система контроля над поведением граждан (система социального доверия), призванная обеспечить социально-политическую стабильность и гарантию, что Коммунистическая партия Китая (КПК) останется у власти. Наконец, Китай делает ставку на ИИ как основу для развития уникальных преимуществ в военно-технологической сфере.
Главным козырем КНР в глобальной гонке за доминирование в сфере ИИ (помимо гигантских централизованных финансовых вливаний в отрасль) служит огромный объем данных, который генерируют китайские пользователи. Наиболее слабое место, по оценке китайских властей, — уровень развития человеческого капитала. Для повышения его качества КНР стимулирует международные научно-технологические обмены, прежде всего с США, а также уделяет особое внимание подготовке местных кадров.
В вопросах международного сотрудничества по линии ИИ КНР ведет себя примерно так же, как и другие крупные игроки, в том числе США и Россия. Китай участвует в проходящей на площадке ООН глобальной дискуссии об ограничениях для смертоносных автономных систем (САС). Как и другие игроки, Пекин считает преждевременным международное регулирование военного применения ИИ и развития САС, стремясь закрепить и развить собственные конкурентные преимущества в этой сфере. При этом власти КНР демонстративно выступают за запрет САС, но только тех, которые являются полностью автономными и ни на каком этапе применения не подразумевают участия человека. Помимо военного аспекта международного регулирования ИИ, Китай активно пытается участвовать в создании гражданских стандартов применения ИИ на площадке таких глобальных организаций, как Международная организация по стандартизации (ISO).
ОФИЦИАЛЬНЫЕ ПРИОРИТЕТЫ КНР В СФЕРЕ РАЗВИТИЯ ИИ
Тема ИИ уже не первое десятилетие находится в поле зрения китайского правительства. Государственный подход к этой отрасли наметился в середине 2010-х. В начале текущего века ИИ попадает в публичные правительственные стратегии и разрабатывается все более детально.
Так, в 2006 году Госсовет КНР опубликовал «Государственный средне- и долгосрочный план развития науки и технологий» на период до 2020 года. В числе приоритетных технологий названы умные сенсоры, умные роботы и технологии дополненной реальности. В опубликованной в 2015 году государственной программе «Сделано в Китае — 2025» на развитие высоких технологий и промышленного производства выделяется 300 млрд долларов. Программа предполагает интенсификацию работы в области НИОКР, новых материалов, создания телекоммуникационных сетей пятого поколения, производства роботов. При этом развитие технологий ИИ отмечено как отдельный приоритет. В 2016 году вышли «Руководящие мнения Госсовета КНР по активному внедрению инициативы Интернет+». В этом документе искусственный интеллект наряду с другими технологиями (большие объемы данных, блокчейн, машинное обучение) рассматривается как приоритетная область государственной стратегии, призванная ускорить использование информационных и коммуникационных технологий для развития умной промышленности.
Наконец, в июне 2017 года Госсовет КНР выпустил «Программу развития искусственного интеллекта нового поколения» — рубежный документ для концептуализации публичного подхода Пекина к развитию ИИ. В нем определены стратегические цели страны (по крайней мере публично декларируемый аспект), заданы сроки их достижения, а также описаны бюрократические механизмы работы и источники финансирования. Принятие Программы 2017 года ставит КНР в один ряд с державами, сформулировавшими публичные национальные стратегии развития ИИ. В документе говорится, что искусственный интеллект стал новой сферой международной конкуренции. Это стратегическая технология, которая будет определять будущее развитие, международную конкурентоспособность Китая, а также его национальную безопасность и уровень влияния в мире.
Китайская «Программа развития искусственного интеллекта нового поколения» ставит перед страной три стратегических цели. Первая — к 2020 году ИИ Китая должен оказаться на одном уровне с аналогичными отраслями в основных развитых странах. При этом расходы на саму отрасль ИИ должны составить 22,5 млрд долларов, а на развитие смежных отраслей — более 150 млрд долларов. Вторая цель — к 2025 году необходимо достичь лидирующих позиций в некоторых отдельных областях ИИ, фундаментальная отрасль будет аккумулировать 60 млрд долларов, смежные — 745 млрд долларов. Наконец, к 2030 году Китаю предстоит стать главным мировым центром инноваций в сфере ИИ, к этому времени вложения в фундаментальную отрасль составят 150 млрд долларов, в смежные — 1,5 трлн долларов.
Как именно достичь этих стратегических целей, по крайней мере на первом этапе, поясняет «Трехлетний план действий по продвижению развития отраслей искусственного интеллекта нового поколения». Этот документ, выпущенный Министерством промышленности и информатизации КНР (головной орган, обязанный координировать реализацию программы со стороны правительства) в декабре 2017-го, охватывает период до 2020 года. В нем говорится, что нужно, во-первых, стимулировать развитие умной продукции: подключенные к интернету автомобили, умные роботы и беспилотные летательные аппараты (БПЛА), системы распознавания лиц и голоса, машинный анализ медицинских изображений. Во-вторых, необходимо совершить прорыв в ключевых фундаментальных технологиях, прежде всего в разработке чипов и нейросетей, а также платформ с открытым исходным кодом. Наконец, следует повсеместно внедрять в производственные процессы ключевые технологии искусственного интеллекта.
Трехлетний план перекликается с другим документом. Министерство науки и технологий КНР выпустило список из 13 технологических проектов, приоритетных для масштабных государственных инвестиций. Эти проекты должны быть реализованы до 2021 года. Самый заметный из них — создание чипа для ИИ, который по производительности и энергоэффективности будет в 20 раз превосходить американский Nvidia Tesla M40 GPU — один из наиболее широко используемых на сегодня чипов для ИИ.
ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ РАЗВИТИЯ ИИ В КИТАЕ
Помимо декларируемых экономических целей, достижение которых должно позволить Китаю занять лидирующие позиции в глобальном экономическом укладе будущего и конкурировать с США и другими развитыми странами с позиции силы, правительственная «Программа развития искусственного интеллекта» призвана обеспечить внутреннюю и внешнюю безопасность страны.
Прежде всего, речь идет о создании в Китае на базе технологий ИИ новой системы для поддержания в стране социально-политической стабильности («системы социального доверия» или «социального кредита»). План ее формирования изложен в принятой Госсоветом в 2014 году «Программе создания системы социального кредита на 2014–2020 годы». Согласно этой программе, на всей территории КНР должна быть сформирована универсальная система оценки граждан, компаний и НКО. Каждому физическому и юридическому лицу будет присвоен рейтинг «социального доверия» на основании данных о его социальном поведении. С помощью ИИ и в соответствии с алгоритмами, утвержденными государством, будут проанализированы все доступные данные о человеке или компании, включая их онлайн-поведение. Обладатели высокого рейтинга получат социальные и экономические льготы, обладатели низкого — подвергнутся ограничениям.
Таким образом партия рассчитывает получить инструмент, позволяющий не только осуществлять социальный контроль, но и регулировать социальное поведение. Поощрения и наказания будут направлять поведение граждан в нужное партии русло, поддерживая основы политической стабильности. Однако работа этой системы, которая сейчас активно тестируется в различных регионах КНР, возможна только при высоком уровне развития технологий ИИ. Система социального доверия в Китае по-прежнему крайне фрагментарна, и именно потому, что до сих пор не создана единая технологическая и нормативная база, позволяющая всем государственным и региональным структурам взаимодействовать в режиме реального времени. Власти на местах проводят различные эксперименты по внедрению системы, но никаких стимулов делиться своими достижениями в этой области с соседними провинциями и предоставлять «конкурентам» свои данные у них нет. Кроме того, налаживание системы, охватывающей всю страну, возможно лишь при автоматизации процессов обмена информацией и контроля. Такие технологии, как ИИ и большие данные, должны играть в этих процессах ключевую роль. Фрагментарность системы социального доверия, от которой по-прежнему не удалось избавиться, показывает, что уровень развития необходимых технологий на данный момент недостаточен.
Но для китайского руководства ИИ служит не только средством укрепления внутренней стабильности. Это еще и важная технология, которая позволит Народно-освободительной армии Китая (НОАК) вести боевые действия в условиях глобальной информатизации военного дела. В январе 2017 года председатель КНР Си Цзиньпин объявил о создании Центральной комиссии по вопросам интегрированного гражданского и военного развития. Задача нового органа, руководимого тем же Си Цзиньпином, — интеграция гражданских технологических решений в создание новых видов вооружения для НОАК. И искусственный интеллект здесь особенно важен для разработки многих систем. Однако именно прогресс в гражданской сфере применения ИИ имеет, по мнению Пекина, важнейшее значение для развития всей отрасли.
ЧЕТЫРЕ ФАКТОРА РАЗВИТИЯ ИИ В КИТАЕ
Китайская правительственная стратегия весьма конкретно описывает движение к намеченным целям. Госсовет КНР выделяет четыре основных фактора развития ИИ: «железо», данные, разработка и создание алгоритмов, а также коммерческая экосистема ИИ и смежных отраслей. Сегодня страна благодаря огромному населению обладает единственным бесспорным преимуществом — самым большим в мире объемом данных. Коммерческая экосистема ИИ и смежных отраслей в Китае также благоприятна, поскольку в области ИИ в Китае доминируют три технологических гиганта: Baidu, Alibaba и Tencent (частные коммерческие компании, которые при этом тесно связаны с государством). За счет масштабов своей деятельности они могут практически сразу внедрять новые разработки в различные продукты и услуги.
Тем не менее большие объемы данных не всегда автоматически обеспечивают превосходство в комплексном развитии ИИ. Академия общественных наук КНР, опубликовавшая в 2019 году «Белую книгу развития ИИ», признает, что в Китае по количеству и качеству накопленных данных, а также уровню развития алгоритмов ИИ для использования этих данных лидируют сферы общественной безопасности, финансов и ретейла. В то же время другие отрасли: развлечения, транспорт, образование, медицина — в этом отношении по-прежнему сильно отстают. Сэмм Сакс, изучающая кибербезопасность и цифровую экономику КНР в мозговом центре «Нью-Америка» (Samm Sacks, Cybersecurity Policy and China Digital Economy Fellow at New America), отмечает: даже если предположить, что данные — это принципиальный фактор лидерства в ИИ, большое значение имеет не столько их количество, сколько разнообразие. Поскольку хорошо натренированный алгоритм распознавания лиц европеоидной расы может некорректно работать с лицами негроидной расы, а алгоритм распознавания речи на французском языке, например, непросто переобучить на английский, — для обеспечения глобального лидерства в технологиях ИИ собранные данные должны также носить глобальный характер. Компании США в отличие от китайских конкурентов собирают данные именно в глобальном масштабе, тогда как китайские стартапы получают серьезные преимущества на собственном внутреннем рынке. С одной стороны, это помогло таким, как Tencent, Alibaba, SenseTime, Megvii, занять лидирующие позиции в Китае. Однако в глобальном масштабе конкуренция с американскими компаниями по-прежнему представляется затруднительной. К примеру, несмотря на практически дуопольное положение Alibaba и Tencent на китайском рынке мобильных платежей, анонсированная летом прошлого года компанией Facebook собственная криптовалюта Libra вызвала в Китае серьезное беспокойство как у представителей китайских компаний, так и у китайских финансовых регуляторов. Стало понятно, что Alibaba и Tencent не могут сравниться с Facebook, с его 2,3 млрд пользователей по всему миру, не только по абсолютному числу пользователей (у двух китайских компаний совместно их число не доходит до 2 млрд), но и по степени географического охвата.
Наконец, преимущество в данных для китайских компаний нивелируется сильным отставанием страны по двум другим важнейшим направлениям: фундаментальным технологиям («железо») и квалифицированным кадрам (разработка и создание алгоритмов).
Поэтому власти КНР делают упор на развитие фундаментальных технологий. В ходе коллективной учебы Политбюро ЦК1 (девятой по счету с XIX съезда КПК) впервые обсуждался вопрос дальнейшего развития ИИ. Выступая на этой встрече, председатель КНР, генеральный секретарь КПК Си Цзиньпин подчеркнул, что фундаментальные технологии должны стать главным направлением развития ИИ в Китае (по крайней мере именно это в открытой части его выступления подчеркнуло государственное информагентство «Синьхуа»).
Почему именно так выстроены приоритеты, понятно. Китай крайне зависим от импорта зарубежных чипов и микросхем, преимущественно американских. В самой стране их производится лишь 16% от числа потребляемых. При этом ежегодный импорт составляет 200 млрд долларов, что даже больше китайского импорта нефти. Случай с китайской телекоммуникационной компанией ZTE продемонстрировал руководству КНР, насколько опасна зависимость от зарубежных технологий. Министерство торговли США обвинило ZTE в незаконных поставках телекоммуникационного оборудования в Иран и запретило американским компаниям экспорт любых комплектующих для ZTE. Этот запрет поставил бизнес китайской компании на грань выживания, поскольку основные микроэлектронные компоненты для ZTE поставлялись из США. Компания даже объявила о приостановке торгов своими акциями на Шанхайской и Шэньчжэньской биржах, а также об остановке операционной деятельности. Правда, очень скоро президент США Дональд Трамп объявил об отмене запрета на поставки комплектующих ZTE, и краха технологического гиганта удалось избежать. Однако именно после этого случая председатель Си Цзиньпин начинает чаще заявлять о том, что Китаю необходимо опираться на собственные силы в технологическом секторе.
Еще большие проблемы возникли у компании Huawei. В мае 2019 года Министерство торговли США включило ее в черный список. С того момента американским компаниям, которые хотели поставлять Huawei свою продукцию, нужно было получать специальную лицензию Минторга. При этом в Минторге не скрывали, что получить ее будет непросто. Министерство предпочитает запрещать какие-либо поставки для Huawei. В результате смартфоны Huawei, например, которые были произведены после вступления в силу запрета американского Минторга, оказались отрезаны от американской экосистемы приложений Google play и других сервисов Google: Gmail, YouTube и т. д. В Huawei возможные потери от американских санкций оценивали в 30 млрд долларов. И хотя по итогам 2019 года китайская компания сообщила о росте выручки на 20% по сравнению с 2018-м, на рынке мобильных устройств она понесла значительные потери: в Европе, на Ближнем Востоке и в Африке уровень прибыли не изменился по сравнению с 2018 годом, а в Азиатско-Тихоокеанском регионе даже снизился. При этом 59% продаж пришлось на домашний рынок в Китае.
Тем не менее поначалу запрет Минторга США не слишком сильно отражался на бизнесе Huawei в целом и тем более на китайских возможностях по развитию ИИ. Во-первых, временная лицензия Минторга неоднократно продлевалась, поскольку американские производители просили «не рубить с плеча». Все-таки Китай был крупнейшим рынком сбыта их продукции. Huawei, например, в 2018 году потратила 11 млрд долларов на закупку комплектующих только у трех американских производителей: Qualcomm, Intel и Micron Technology Inc. Кроме того, оказалось, что высокотехнологичные производители могут легко обойти американское законодательство. Если американских комплектующих в поставляемой продукции не более 25%, она не попадала под ограничения Минторга. Власти США в феврале обсуждали возможность снизить этот порог до 10%, но тогда с возражениями выступил Пентагон, заявивший, что такая мера лишила бы американских производителей рынка сбыта, доходов и, как следствие, — средств для проведения дальнейших исследований и разработок.
Однако теперь власти США пытаются найти новые способы ограничить поставки собственных технологий в Китай. В частности, администрация Трампа в мае 2020 года внесла изменения в правила контроля за товарами, произведенными за рубежом, но содержащими компоненты, технологии или программное обеспечение американского происхождения (Foreign Direct Product Rule). Теперь Минторг США сможет запрещать поставки не только американских комплектующих, но также и тех, что произведены с использованием американских технологий или оборудования. Например, под запрет может попасть ввоз чипов Taiwan Semiconductor Manufacturing Co., поскольку в их производстве во всем мире применяется в основном оборудование от трех американских поставщиков: LA Corp, Lam Research and Applied Materials. Естественно, без «железа» развитие ИИ невозможно ни в одной стране, в том числе и в Китае. При этом поставки высокотехнологичных чипов сегодня в любом случае замыкаются на США, и в нынешних условиях обострения напряженности между двумя странами Китай оказывается в весьма уязвимом положении.
Вторая важнейшая задача — подготовка квалифицированных кадров и привлечение высококлассных специалистов из-за рубежа. Китай совершил колоссальный скачок в области регистрации интеллектуальной собственности на ИИ-разработки. За пять лет число китайских патентов в области ИИ выросло в десять раз: в 2018 году страна подала 30 тысяч патентных заявок по ИИ — в 2,5 раза больше, чем США. Тем не менее в технологиях ИИ США сохраняют мировое лидерство, особенно по части фундаментальной науки и исследовательских платформ. Так, открытые программные платформы для машинного обучения TensorFlow и PyTorch, на которых работают практически все специалисты мира по ИИ, разработаны компаниями Google и Facebook соответственно. Попытки сделать подобную платформу предпринимала Baidu со своим продуктом PaddlePaddle, так, впрочем, и не получившим поддержки со стороны мировых разработчиков. Сейчас с аналогичным продуктом на рынок выходит Megvii — ведущий китайский стартап в области компьютерного зрения и распознавания лиц. Однако вопрос, насколько эта платформа сможет конкурировать с признанными в мире TensorFlow, PyTorch или Caffe, по-прежнему остается открытым.
Согласно данным Artificial Intelligence Index Report, в 2019 году Китай выпустил 28% всех мировых публикаций в области ИИ. Евросоюз при этом насчитывает 27% таких работ. Однако с точки зрения научной ценности в мире пока лидируют американские публикации: их цитируемость на 50% выше, чем у китайских. Кроме того, в КНР ощущается острая нехватка квалифицированных кадров в области ИИ. По оценкам Министерства промышленности и информатизации КНР, для реализации поставленных задач потребуется около 5 млн специалистов в этой области. Сегодня в мире всего 1,9 млн таких профессионалов, при этом в США их 850 тыс., а в Китае лишь 50 тыс., и из них более 43% приехали из США. Примерно 2500 компаний в мире занимаются исследованием, разработкой и практическим применением искусственного интеллекта, и, как признает центр исследований Tencent, компании из США занимают львиную долю этого рынка, опережая Китай по всем аспектам исследований и разработок. В области разработки процессоров и чипов трудятся 33 американских и 14 китайских компаний. В сфере обработки естественного языка, компьютерного зрения и распознавания изображений заняты 586 американских и 273 китайские компании. По машинному обучению, умным БПЛА и роботам, самоуправляемым автомобилям показатели составляют 488 и 304 соответственно.
В «Программе развития искусственного интеллекта нового поколения» и в «Трехлетнем плане действий» указано, что нужно стимулировать местные компании к слиянию и поглощению иностранных партнеров. Успехи такой политики налицо: несколько лет назад компания Baidu основала научно-исследовательский центр в Кремниевой долине (Silicon Valley Artificial Intelligence Lab), в 2017 году — открыла там же второй центр по исследованиям и разработкам самоуправляемых автомобилей в рамках своего проекта Apollo. Вскоре открылась третья лаборатория Baidu в США — Business Intelligence Lab — по исследованию и обработке больших объемов данных. Другой технологический гигант — компания Tencent — создала центр исследований искусственного интеллекта в Сиэтле. По данным Rhodium Group, венчурные инвестиции КНР в технологический сектор США выросли с 376 млн долларов в 2013 году до 3,1 млрд долларов в 2018-м. Однако за год торговой войны с США и технологического противостояния объемы китайских венчурных инвестиций в страну сократились с 14,8 млрд долларов в 2018 году до 4 млрд долларов в 2019-м. Китайские компании стараются уйти в более дружественные юрисдикции. Baidu объявила, что часть ее R&D-подразделения Apollo она перемещает из США в Китай. О переводе своего центра исследований из США в Канаду сообщила и Huawei.
Активно привлекаются для работы внутри Китая и иностранные специалисты. Власти стараются создать для них благоприятные условия: ученым и разработчикам в области высоких технологий китайская виза выдается на срок от 5 до 10 лет, при этом они могут въезжать в страну неограниченное число раз. Китайские компании не жалеют денег и на привлечение специалистов из иностранных компаний-конкурентов: высококлассному ученому в Китае могут предложить до миллиона долларов в год.
Китай уже много лет последовательно реализует политику привлечения иностранных специалистов, в первую очередь ради получения зарубежных технологий и опыта. Еще в 2008 году Госсовет КНР опубликовал масштабную программу «Тысяча талантов», согласно которой зарубежным ученым высокого класса, готовым переехать в Китай, без лишних бюрократических формальностей выдавались большие гранты (до 1 млн юаней) на собственные исследования и разработки. При этом власти КНР старались обеспечить благоприятную академическую среду, предоставить специалистам довольно большую свободу для их исследований и не обременять муторной бумажной работой и отчетностью. Позднее под «Тысячу талантов» стали попадать и ученые, продолжавшие параллельно трудиться в ведущих научно-исследовательских структурах по всему миру, но преимущественно в США. В 2018 году в отчете Белого дома об экономической агрессии Китая программа «Тысяча талантов» была названа «методом получения американских технологий и интеллектуальной собственности». С тех пор американских ученых (преимущественно китайского происхождения) регулярно стали уличать в «двойной игре». Сохраняя свое основное место работы в исследовательских институтах и организациях США, они параллельно становились участниками «Тысячи талантов», получая финансирование в рамках этой китайской программы. Причем научные исследования, поддерживаемые ею, как правило, полностью совпадали с теми, что велись этими учеными на основном месте работы в американских институтах. После обострения торговых противоречий и технологического противостояния с США обмен научными исследованиями и интеллектуальной собственностью между двумя странами значительно сократился. Участие в «Тысяче талантов» автоматически ставило американского ученого под подозрение в шпионской деятельности и в лучшем случае оставляло пятно на его репутации, в худшем — вело к уголовному преследованию. Обмен знаниями между научным сообществом и техническими специалистами двух стран стал настолько токсичным, что даже совместная работа экспертов от КНР и Соединенных Штатов на площадках международных организаций по стандартизации была фактически парализована. В результате Министерство торговли США было вынуждено взяться за разработку отдельного документа, регламентирующего взаимодействие американских и китайских специалистов в выработке международных стандартов, в частности, в области 5G. Новые правила должны внести ясность в процесс обмена знаниями и технологиями и сделать возможными контакты американских и китайских компаний хотя бы для выработки общих технологических стандартов.
ИНСТРУМЕНТЫ ПОДДЕРЖКИ
«Программа развития искусственного интеллекта нового поколения» должна служить не столько практическим руководством к действию, сколько общим ориентиром для центральных и местных властей. Чиновники могут выбрать одну из областей «Программы», наиболее подходящую для их конкретного региона, и развивать ее, разбавляя собственными инициативами. Так, например, власти традиционно беднейшей провинции Гуйчжоу решили сделать ее «всекитайским дата-центром» — этому способствует благоприятно холодный климат и гористая местность. Китайский технологический гигант Tencent уже строит в горах гигантское подземное хранилище данных площадью 30 кв. км. Похожий дата-центр создается в Гуйчжоу и для сервиса Apple iCloud. Строительство должно быть закончено в 2020 году, центр будет занимать площадь в 67 га. В результате за последние несколько лет инвестиции в IT-сектор в Гуйчжоу выросли на 378%. Только за 2017 год в сервисы, связанные с передачей, хранением и обработкой данных, было вложено 2,8 млрд долл. Беднейшая некогда провинция в первом квартале 2018 года стала одной из немногих, показавших двузначные темпы роста ВВП — 10,1%.
Власти Китая всячески поддерживают местных производителей и разработчиков чипов, предоставляя им налоговые льготы, административные преференции и, главное, прямое финансирование. Так, например, Государственный инвестиционный фонд по поддержке китайских производителей чипов и микросхем аккумулировал 31,5 млрд долларов. В КНР работает треть мировых технологических стартапов с капитализацией более 1 млрд долларов. во главе с такими крупными, как Baidu, Alibaba и Tencent (BAT). В большинство стартапов прямые или непрямые инвестиции пришли именно от BAT. Министерство науки и технологий КНР сформировало из представителей этих компаний первую рабочую группу по развитию технологий ИИ нового поколения, где Baidu будет отвечать за самоуправляемые автомобили, Alibaba — за умные города и мозговой центр городской среды, а Tencent — за компьютерное зрение. При этом BAT не скрывают, что делятся c государством большими данными в случае необходимости, открывают в компаниях партийные комитеты. Обсуждается также возможность формализации этих отношений — приобретение государством доли в 1% в компаниях. В «Программе развития искусственного интеллекта нового поколения» сказано, что ИИ стал новой сферой международной конкуренции. Это стратегическая технология, от которой зависит будущее развитие, международная конкурентоспособность страны, а также ее национальная безопасность и уровень влияния в мире. Таким образом, власти страны надеются с помощью ИИ не просто трансформировать свою модель экономического роста, но и расширить геополитическое влияние КНР, а также модернизировать армию и укрепить обороноспособность страны. Председатель КНР Си Цзиньпин не раз подчеркивал важность военно-гражданской интеграции, необходимость устранения барьеров между коммерческой экономикой и военно-промышленной базой. Иными словами, ИИ и связанные с ним отрасли рассматриваются как технологии двойного назначения. Развитие их применительно к военным и гражданским целям предполагается, видимо, осуществлять синхронно. Неслучайно еще в 2015 году председатель Си Цзиньпин заявил о необходимости «вывести военно-гражданскую интеграцию на уровень государственной стратегии», а в 2017 году эта интеграция была определена как одна из семи стратегий высшего порядка.
ПОЗИЦИЯ КИТАЯ ПО ВОПРОСАМ МЕЖДУНАРОДНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ В СФЕРЕ ИИ
В разделе «меры безопасности» «Программы развития искусственного интеллекта нового поколения» отмечается, что вместе с совершенствованием технологий должны развиваться и соответствующие законы, нормативные акты, устанавливаться этические нормы для управления ИИ. В документе признается, что технологии ИИ неизбежно повлекут за собой социально-этические и правовые проблемы. Среди конкретных продуктов, требующих законодательного регулирования, названы самоуправляемые автомобили, автономные роботы.
В ноябре 2017 года Китайская академия информации и телекоммуникации вместе с Tencent выпустила книгу «Искусственный интеллект: национальная стратегическая инициатива». Две главы посвящены этическим проблемам и правовому регулированию ИИ. Авторы рассматривают проблемы отклонения действий машины от заранее запрограммированных в ней разработчиками поведенческих паттернов и целей. Поднимается проблема искусственного суперинтеллекта — когда машина обретет мышление, схожее с человеческим, и сможет сама обрести целеполагание. Авторы при этом отмечают, что на национальном уровне эти проблемы решить непросто и для выработки мер, регулирующих базовые морально-этические принципы ИИ, необходимо международное сотрудничество.
В начале 2018 г. Китай опубликовал «Белую книгу по стандартизации искусственного интеллекта». В ее составлении приняли участие 30 организаций: научно-исследовательские институты, аналитические центры, частные технологические компании, в том числе Институт стандартизации электронных технологий КНР, Академия общественных наук КНР, а также компании Baidu, Alibaba, Tencent и Huawei. В документе описываются существующие стандарты, регулирующие ИИ как в Китае, так и в других странах. «Белая книга» предлагает новую всеобъемлющую систему разработки стандартов, которая бы регулировала и фундаментальные понятия ИИ, и конечные продукты, и области приложения технологии. Предлагается новая структура для разработки стандартов ИИ в шести категориях:
1) основы (базовые понятия, эталонная архитектура);
2) платформы и поддержка (умные сенсоры, чипы, облачные вычисления, большие данные);
3) ключевые технологии (распознавание лиц, распознавание голоса, компьютерное зрение, дополненная реальность и т. д.);
4) продукты и услуги (умные роботы, автономные дроны, самоуправляемые автомобили);
5) приложения (умное производство, умная логистика, умные города и т. д.). Шестая категория стандартов — безопасность и этика — является сквозной для всех категорий. Имеется в виду, что параллельно с разработкой стандартов в вышеперечисленных пяти категориях к ним должны отдельно разрабатываться стандарты, обеспечивающие безопасность и этическое использование этих технологий. В области этики документ предлагает четыре базовых принципа:
- интересы человека,
- ответственность,
- прозрачность,
- согласованность прав и обязанностей.
Последний принцип направлен, с одной стороны, на согласование коммерческих интересов компаний и, с другой — на сохранение прозрачности систем ИИ.
«Белая книга» была представлена китайской стороной на проходившем в Пекине первом заседании Технического комитета по искусственному интеллекту Международной организации по стандартизации (ISO/IEC JTC 1/SC 42). На данный момент 85% международных стандартов, в том числе в области ИИ, разработано как раз Техническим комитетом ISO. В него входят представители почти двух десятков стран, включая США, КНР, Германию, Великобританию, Францию, Россию, Канаду — мировых лидеров по развитию ИИ. Китайская «Белая книга» представила 23 стандарта в области ИИ, которые нужно срочно разработать и принять для дальнейшего нормального развития этих технологий. Около 20 стандартов из «Белой книги» теперь рассматриваются к принятию ISO, в частности язык формы представления данных нейросетей, стандарты компрессии моделей, карты знаний. Можно считать это начальным успехом Пекина в установлении международных стандартов ИИ.
Китай ставит перед собой амбициозную задачу — стать мировым лидером в области искусственного интеллекта, и власти страны понимают всю важность разработки международных стандартов. Технологии ИИ пронизывают самые разные отрасли экономической деятельности и социальной сферы, поэтому создать единое регулирование невозможно. Остается разрабатывать новое отраслевое регулирование и отдельные стандарты. И Китай пытается внедрить в технологии ИИ как можно больше собственных стандартов. Ведь чем больше стандартов, разработанных, в частности, китайскими технологическими компаниями, будет принято в мире, тем большее конкурентное преимущество получат эти компании. Во-первых, принятие стандартов влечет за собой передачу собственных запатентованных технологий, а их использование предусматривает получение роялти. Во-вторых, тот, кто устанавливает стандарты, получает совместимые системы и огромный массив данных, на котором можно тренировать новые продукты и делать их, соответственно, универсальными для всех. Кроме того, Китаю важно получить «право голоса», стать «законодателем мод» в технологии, которая по своей значимости сравнивается с электричеством XXI века. Например, на заседании подкомитета по ИИ Объединенного технического комитета № 1 ИСО/МЭК 42 СТК37 было решено, что комитет запросит техническое руководящее бюро ISO предоставить ему полномочия для разработки стандартов в области не только технических, но и социальных вопросов, связанных с ИИ. Если полномочия Технического комитета будут столь широкими, Китай получит возможность влиять на развитие технологий ИИ и продвигать собственную повестку в формировании не только технических, но и социальных международных норм. Институционально этому может способствовать и структура руководства Технического комитета по искусственному интеллекту, председателем которого до 2021 года избран главный директор Huawei Technologies Уоель Уильям Диэб (Wael William Diab).
На уровне компаний Китай также стремится участвовать в разработке международных норм в области ИИ. Так, Baidu стала первой китайской компанией, присоединившейся к «Партнерству по искусственному интеллекту» (Partnership on AI, PAI). Эта некоммерческая организация, которую Amazon, Google, Facebook, IBM и Microsoft основали в 2016 году, разрабатывает этические рекомендации для исследований в области ИИ. «Партнерство по искусственному интеллекту» объединяет академические, исследовательские, общественные организации; компании, которые разрабатывают и используют технологии ИИ. Задача организации — выявлять и изучать лучшие методики использования технологий ИИ, препятствуя возможным нарушениям международных конвенций или прав человека.
Кроме того, китайская технологическая компания YITU и Офис по содействию инвестициям и технологиям Организации Объединенных Наций по промышленному развитию (ЮНИДО) подписали соглашение о стратегическом партнерстве. Документ предусматривает содействие экономическому росту развивающихся стран с использованием технологий ИИ и позволит компании YITU продвигать собственные технологии на развивающихся рынках. Компания отмечает, что будет в партнерстве с Офисом по содействию инвестициям и технологиям внедрять за рубежом свои компетенции и продукты в области умного здравоохранения, общественной безопасности, финансовых услуг и строительства умных городов.
Китай развивает международное сотрудничество в сфере ИИ и на уровне образовательных учреждений. Например, создан китайско-французский консорциум по ИИ, объединяющий восемь ведущих университетов Китая и Франции, в том числе Университет Цинхуа, Чжэцзянский университет, Парижский университет Сорбонна. Предполагается, что консорциум станет новой площадкой для совместных междисциплинарных исследований в области ИИ, а также выявления и подготовки талантливых кадров.
Вместе с тем очевидно, как уже было отмечено, что власти КНР рассматривают ИИ как отрасль двойного назначения. Поэтому Китай стремится продвигать собственные стандарты в этой области на площадках международных организаций, занимающихся регулированием в военной сфере. Так, в апреле 2018 года на заседании группы правительственных экспертов (ГПЭ) по смертоносным автономным системам вооружений (САС) Китай первым из постоянных членов Совета Безопасности ООН поддержал запрет на использование таких систем. Правда, с оговоркой, что смертоносные автономные системы вооружений — это системы, полностью исключающие вмешательство и контроль со стороны человека на протяжении всего процесса выполнения боевой задачи. Иными словами, автономные системы вооружений, где хотя бы технически предусмотрена возможность контроля со стороны человека, под поддержанный Китаем запрет не попадают. Это как раз те вооружения, разработками которых в данный момент активно занимается Китай. Ровно в тот же день, когда китайская делегация на заседании ГПЭ поддержала запрет на использование смертоносных автономных систем вооружений, ВВС КНР объявили о предстоящих учениях по использованию боевых дронов, работающих на основе технологий роевого интеллекта. По оценочным подсчетам Пентагона, проведенным еще в 2015 году, к 2023 году на вооружении КНР должно состоять 41 800 САС, что соизмеримо с числом дронов, используемых армией США.
В Китае нет открыто опубликованной программы развития ИИ в военной сфере. Однако, как отмечает Эльза Кания, участник программы «Технология и национальная безопасность» при Центре новой американской безопасности, китайские военные понимают необходимость интеллектуализации ВПК. Будущие военные действия, вероятно, будут обезличены, неосязаемы и неслышны. Китай, считает Кания, ведет активные разработки в области БПЛА, полуавтономных подводных беспилотников, самоуправляемых боевых машин. Китай даже запустил первую в мире университетскую программу подготовки молодых специалистов для создания автономных вооружений. Пекинский технологический институт отобрал около 30 одаренных выпускников школ, которые будут участвовать в четырехлетнем эксперименте по разработке автономных боевых систем, оснащенных ИИ. У каждого студента будет по два куратора — ученый и представитель военных структур. Группе предстоит проектировать автономные системы вооружений в головном офисе компании Norinco — гигантской госкорпорации, создающей продукцию для китайского ВПК. По окончании четырехлетней программы ее участники смогут получить ученую степень и продолжить работу в области создания умных вооружений. Поэтому не исключено, что позиция Китая, выраженная им на заседании ГПЭ, объясняется стремлением ограничить лишь те системы вооружений, в которых у Китая на данный момент нет подавляющего преимущества, оставив при этом свободу для маневра в стратегически важных для себя областях военного применения ИИ. Как отмечает Эльза Кания, это дает КНР большую гибкость для развития компетенций в области смертоносных автономных систем вооружений, сохраняя формальную приверженность запрету на использование роботов-убийц. В конце концов, такая риторика может быть использована для давления на стратегических соперников, чьи политические и военные элиты более восприимчивы к общественному мнению по этим вопросам.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Многие годы Китай придерживался стратегии догоняющего технологического развития, оставаясь в тени бесспорного мирового лидера — США. Однако цифровизация мировой экономики и быстрое развитие таких прикладных областей, как машинное обучение, основанное на больших данных, дали Китаю возможность совершить технологический рывок в ИИ и претендовать на мировое лидерство в этой стратегической области уже в недалеком будущем. Условным рубежом можно считать 2017 год, когда Китай выпустил «Программу развития искусственного интеллекта нового поколения», рассчитанную до 2030 года. Конечная стратегическая цель этой программы — сделать Китай мировым лидером в фундаментальной сфере ИИ и смежных отраслях. Китайская правительственная стратегия весьма конкретна в описании его движения к намеченным целям. Так, Госсовет КНР выделяет четыре основных фактора развития ИИ: «железо», данные, разработка и создание алгоритмов, коммерческая экосистема ИИ и смежных отраслей. Страна сегодня обладает единственным бесспорным преимуществом — самым большим в мире объемом данных. Коммерческая экосистема ИИ и смежных отраслей в Китае также благоприятна, поскольку в области исследований ИИ в Китае доминируют крупнейшие технологические компании, которые за счет масштабов своей деятельности могут практически сразу внедрять новые разработки в различные продукты и услуги.
Однако в том, что касается фундаментальных исследований, разработки высокотехнологичных чипов и микросхем, а также в области человеческого капитала Китай по-прежнему сильно отстает от США. В поставках чипов и микроэлектронных компонентов, без которых невозможно развитие не только продуктов ИИ, но и всей цифровой инфраструктуры, Китай полагается на зарубежных партнеров, а те, в свою очередь, создают продукцию, основанную на американских технологиях. Поэтому США сохраняют серьезный рычаг давления на Пекин в технологическом противостоянии двух стран. В краткосрочном плане шаги Вашингтона (в том числе по ограничению экспорта в Китай любой продукции, где применяются американские технологии, даже если она произведена за пределами США) позволят сдерживать технологическое развитие Китая. С другой стороны, контуры новой технологической холодной войны между двумя крупнейшими экономиками мира становятся все отчетливее, что может подтолкнуть Китай к форсированию собственных технологических компетенций и фундаментальных исследований и разработок.
Для этого власти КНР не жалеют ресурсов. «Программа развития искусственного интеллекта нового поколения» призывает местные компании к слиянию и поглощению иностранных партнеров. За несколько лет практически все крупнейшие китайские технологические компании открыли R&D-центры за рубежом. Активно привлекаются иностранные специалисты и для работы внутри Китая. Власти КНР предоставляют им благоприятный визовый режим и различные административные льготы, а китайские компании и НИИ не жалеют материальных ресурсов на сверхвысокие зарплаты и гранты для ученых высшего класса.
Стремясь укрепить позиции Китая в мире и повысить «дискурсивный потенциал», власти страны продвигают собственные технологические стандарты, а также своих представителей на международных площадках и в организациях. С 2011 по 2020 год число представителей от Китая в секретариатах технических комитетов Международной организации по стандартизации ISO возросло на 73%. Китайские представители возглавляют четыре специализированных учреждения ООН: FAO, ICAO, ITU и Департамент по экономическим и социальным вопросам ООН. При этом никакая другая страна не возглавляет больше одной специализированной организации ООН. В начале 2018 года Китай опубликовал «Белую книгу по стандартизации искусственного интеллекта», которая была представлена на проходившем в Пекине первом заседании Технического комитета по искусственному интеллекту Международной организации по стандартизации.
Около 20 стандартов из «Белой книги» теперь рассматриваются к принятию ISO (в том числе язык формы представления данных нейросетей, стандарты компрессии моделей, карты знаний). Это можно считать начальным успехом Пекина в области установления международных стандартов ИИ.
Китай также активно участвует в выработке международного регламента по применению ИИ в военной сфере. Пекин — участник глобальной дискуссии об ограничениях для смертоносных автономных систем (САС) на площадке ООН. Как и другие игроки, Пекин считает международное регулирование военного применения ИИ и развития САС преждевременным, стремясь закрепить и развить собственные конкурентные преимущества в этой сфере. При этом власти КНР демонстративно выступают за запрет САС, но только тех, которые полностью автономны и ни на каком этапе применения не подразумевают участия человека. Таким образом, Китай, с одной стороны, стремится поддерживать имидж ответственного игрока на международной арене, а с другой — не связывает себя жесткими юридическими ограничениями для развития тех систем, в которых у КНР есть стратегическое преимущество. В ближайшем будущем, вероятно, Пекин останется лишь ответчиком в технологическом противостоянии с США и будет выступать за развитие международного сотрудничества, чтобы в долгосрочной перспективе создать необходимую базу для развития собственных компетенций и технологического суверенитета.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Такие встречи высшего руководства страны призваны сформировать консенсус по главным вопросам внутренней и внешней политики, чтобы впоследствии доносить коллективное мнение политических элит до чиновников более низкого уровня.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Спасибо за Ваш комментарий. ASI очень ценит его.